Свидетель эпохи
Однажды Леонид Леонов сказал, что чаще всего в жизни он думал лишь о Достоевском, Гоголе, Ванге и своей супруге Татьяне Михайловне.
«Эти два человека, Леонид Леонов и его супруга Татьяна, урождённая Сабашникова, очень дополняли друг друга. Они были, с одной стороны, совершенно разные, а с другой стороны – та самая пара, которая сложилась навсегда. Они прикипели друг к другу и не могли оторваться, сколько бы соблазнов ни возникало, – вспоминал внук Леонида Максимовича Николай Макаров, археолог, историк, директор Института археологии РАН. – Период моей детской жизни в Переделкине в конце пятидесятых – начале шестидесятых годов – это очень бедный детский мир, мало игрушек. Дед придумал калейдоскоп, который он оклеил какими‑то звёздами и написал: «Занимательную штуку подарил на память внуку Николашке старый дед близ семидесяти лет». Я испугался и спросил у мамы: «Правда ему семьдесят лет?» Она рассмеялась: «Нет, ещё нет!» Ему тогда было шестьдесят с небольшим».
Леонид Леонов родился в Москве, в Зарядье, 19 (31) мая 1899 года. Был крещён в церкви Николы Мокрого. Семья жила неподалёку, у Москвы-реки. Он помнил, как звенели стёкла у них в доме, когда Каляев бросил бомбу под карету великого князя, частенько про это рассказывал внукам. Его дед был владельцем маленькой бакалейной лавки с вывеской «Леонов. Бакалея». Леоновы происходили из деревни Полухино Тарусского уезда Калужской губернии.
«Жизнь здесь течёт крутая и суровая, – писал Леонов в романе «Барсуки». – В безвыходных каменных щелях дома в обрез набилось разного народу, всех видов и ремёсел: копеечное, бессловесное племя, мелкая муравьиная родня. Окна в дому крохотные, цепко держат тепло. Голуби живут в навесах, прыгают оравами воробьи. Городские шумы и трески не заходят сюда, зарядцы уважают чистоту тишины. Глухо и торжественно, как под водами большой реки. Только голубей семейственная воркотня, только повизгивающий плач шарманки, только вечерний благовест. Тихо и снежно».
Отец, поэт-суриковец, самоучка, Максим Леонович Леонов создал в Москве книжное издательство, имел книжный магазин «Искра» на Тверском бульваре. За торговлю литературой революционного содержания его 17 раз привлекали к судебной ответственности. В 1908 году он был арестован, находился в Таганской тюрьме, а затем был сослан в Архангельск, где создал типографию и выпускал газету «Северное утро».
Леонид Леонов рос без отца. Это было непростое детство. Он получил хорошее образование в гимназии, но семье пришлось вложиться в это. Мальчик не работал в лавке, учился в гимназии – это был подарок со стороны деда, который оплачивал образование. Вообще в семье было пятеро детей, но в живых остались двое.
После революции 1917 года в Москве неожиданно начали арестовывать гимназистов. И тогда семья решила, что Леониду лучше уехать к отцу в Архангельск. Когда началась Гражданская война, в Архангельске высадились англичане. Город оказался под белым правительством. Молодой Леонов был направлен в школу прапорщиков. Но он заболел «испанкой», и на фронт его не послали. Когда он пришёл в себя после болезни, в городе уже были красные. Леонов записался в Красную Армию. Он покинул Архангельск и оказался под Перекопом.
После демобилизации Леонов вернулся в Москву. Он собирался поступать в художественное училище, мечтал стать художником. «Тогда заправляли всем художники Фаворский и Павлинов, – вспоминал Леонид Максимович. – Прямо скажу, разговаривали они со мной плохо. Я был в солдатской шинели, какая‑то кепка суконная на голове, со звездой. Они разговаривали со мной через плечо, очень нехорошо. Не приняли меня туда, конечно. Позже я пытался поступить в университет, и меня тоже не приняли. Меня спросили, кто мой любимый писатель. Я ответил, что Достоевский. Начал рассказывать про него, цитировать, но Достоевский тогда был не в почёте».
Продолжение читайте в №1/2025 журнала «Тёмные аллеи»
Автор: Виктория Дьякова