История индуизма на российской земле насчитывает, как оказалось, несколько столетий. Когда-то в Астрахани даже был иноземный храм, в котором пелись древние Веды, курились восточные благовония и шло служение индийским божествам.

Перекрёсток культур

По-своему логично, что великое наследие Индостана впервые пришло к нам именно в Астрахань. Этот город всегда был местом средоточия мощных исторических и сакральных влияний, что признавали не только русские, но и восхищённые иностранцы. Французский розенкрейцер Станислас де Гуайта, ссылаясь на мистика д’Альвейдра, упоминал Астрахань в числе крупнейших эзотерических центров мира: «Такими святилищами были в Татарии – Астрахань, Гангавас и Бахрейн, в Египте – Фивы, Мемфис и Аммон, в Тибете – гора Бутала и Лхаса, у испанских иберов, братьев древних евреев и кавказских иберов – Уэска и Гадес». Появление Астрахани в этом перечне планетарных «мест силы» вполне закономерно. Ведь кроме христианства, ислама и даже тибетского буддизма, принесённого калмыками, тут процветал ещё и индуизм.

Как сообщает «Ключарёвская летопись», индусы попали в Астрахань в первой четверти XVII века в качестве купцов, прибывая сюда через Персию по Каспийскому морю. У себя на родине они терпели притеснения от мусульман, а в России встретили тёплый приём, склонивший их остаться здесь навсегда. Царь Алексей Михайлович наказал астраханскому воеводе заботиться об индийских торговых людях «сверх иных иноземцев», дабы «их и вперёд к нашей государской милости приучить, а не отогнать». И действительно купцы-индусы платили самые низкие лавочные подати, а от прочих повинностей и вовсе освобождались. Пётр I подтвердил все их льготы, предписав местным властям: «Держать к ним ласку и привет добрый и оберегать, чтобы им ни от кого обид не было». Благодаря такому отношению купцы с берегов Ганга на Волге быстро богатели. Близ Спасского монастыря появилось Индийское подворье, к которому вскоре присоединились «гостиные дворы» армян и персов. Сначала подворье было полностью деревянным, но в 1671 году восстание Степана Разина огненным ураганом смело с лица земли индийские дома и лавки. Иноземным купцам пришлось прятаться по окрестным татарским сёлам, где они успели пережениться на здешних девушках и прижить с ними детей.

Несколько лет спустя астраханцы выстроили для индийской торговли новое каменное подворье, напоминавшее неприступную крепость. Более века простояло оно в таком виде. Итальянский зодчий Александр Дигби писал, что в индийском квартале, помимо разных лавок и подсобных строений, была ещё и «церковь их, называема кумирница».

Ведийский храм

Эта святыня астраханских индусов в своё время поражала многих гостей южной «торговой столицы». Европейские и русские путешественники, бывая в Астрахани, не могли пройти мимо этого восточного храма, притаившегося на Индийском подворье, в неожиданной близости от монастырских стен и колоколен. О его убранстве мы можем судить по дошедшим до нас гравюрам. В 1809 году «видописец» Емельян Корнеев запечатлел в цвете индийское «идолослужение» у купцов в Астрахани, а также их брамина, беседующего с посетителями.

Ещё раньше, в 1793 году, европейский художник Кристиан Гейслер, состоявший при экспедиции академика-немца Петра-Симона Палласа, также зарисовал индуистское богослужение в астраханском храме. Сам Паллас наблюдал там отправление службы, после чего подробно описал её в дневнике: «Окончив литанию, жрец, божествам прислуживавший, передал чашу с освящённою водою другому, названивавшему в колоколец. Потом сел на ковер, скрестив ноги, как и всё собранье, и брызгал воду ложечкою каждому на ладонь, а те благоговейно пили её и вытирали ладонь о голову да о глаза. Остаток взял дервиш снова и помазал себе голову и глаза, а потом остатки слил в сосуд, на котором раковина витушкою перед божествами лежала. Потом он в одиночку читал долгую молитву за царя, власть, да народ. Засим раздал всем собравшимся индианам из блюда сушёного кишмиш-изюму без ядрышек. А как все уже поднялись, то и нам, мирским гостям, другие блюда предложили с сахарными леденцами и орешками фисташковыми. После церемонии разрешили нам с лёгкостию ближе рассмотреть и срисовать всё, что было в шкафу с божествами, но не трогать оного. Божества отлиты из меди, покрыты позолотою и укутаны в шелка небесного и розового цвету. По нашей просьбе жрец слегка распахивал одежды на божествах и называл нам их имена».

Паллас пишет, что там были Вишну и Брахма, Рама и его преданный «Хонуман, божество, похожее на Аписа с собачьей головою да с серьгами в ухах», Джаганнатх, львиноголовый Нарасимха, фигурка Аштабхуджи «с короною словно у Кибелы, да с восемью руками», Лакшми «с эдаким тюрбаном и кольцом в носу» и множество других священных образов индуизма. Помимо статуэток на алтаре находились три «лингама» – фаллические символы воспроизводящей энергии божества. «Средний, – отмечал Паллас, – стоял на четырёхугольном возвышении и напоминал столбец из янтаря, оклеенный рисовыми зёрнышками. А два других обрезанных малых столбца на грушевидной подставе, изображающей женское срамное место». Там же «лежал большой чёрный священный камень из Ганга, а по левую руку ещё два, только меньшие… и оные выглядели будто двучерепная раковина с удлинёнными выступами или словно редкостный морской ёж. Изысканные линии этих камней, оных я среди окаменелостей досель не видывал, индиане делают ещё более похожими на определённые женские части тем, что саморучно подводят жёлтую полоску куркумою. Они очень высоко ценят такие камни».

Понаблюдав за ведическими обрядами, академик Паллас пришёл к неожиданному заключению: «Из всего этого проступало большое сходство священных ритуалов богослужения лам, происходящих из Тибета, с индианскими и некоторыми церемониями старой христианской церкви».

Рамазан Джигиль

Продолжение читайте в №6/2018 журнала «Чудеса и приключения»