В 1781 году Екатерина II отпустила цесаревича Павла и его жену, великую княгиню Марию, в поездку по Европе. Это было своеобразной компенсацией за явное нежелание императрицы допускать сына к государственным делам.
Чета путешествовала под именем графа и графини Северных. За 14 месяцев они посетили Австрию, Италию, Францию, побывали в Швейцарии и Нидерландах. Впечатление произвели весьма благоприятное, вот только всем в глаза бросалась мистическая настроенность русского принца. В Брюсселе в одном из салонов он даже рассказал о случившемся с ним странном происшествии.
Года за полтора до поездки прогуливался он по Петербургу в компании князя Куракина. «Вдруг в глубине одного из подъездов я увидел фигуру человека довольно высокого роста, худощавого, в испанском плаще, закрывавшем ему нижнюю часть лица, и в военной шляпе, надвинутой на глаза. Когда мы проходили мимо, он выступил из глубины и молча зашагал слева от меня. Сначала я очень удивился, потом почувствовал, что левый бок мой замерзает, словно незнакомец сделан из льда… Конечно, это был призрак, невидимый Куракиным. «Павел! Бедный Павел! Бедный царевич! – сказал он глухим и печальным голосом. – Прими мой совет: не привязывайся сердцем ни к чему земному, ты недолгий гость в этом мире, ты скоро покинешь его. Если хочешь спокойной смерти, живи честно и справедливо, по совести; помни, что угрызения совести – самое страшное наказание для великих душ».
Перед расставанием призрак обнаружил себя: это был прадед Павла, Пётр Великий. Исчез он на том самом месте, где позже был установлен «Медный всадник»…
По воспоминаниям современников, цесаревич поначалу был романтическим юношей, верившим в идеалы просвещённого абсолютизма. Он был блестяще образован, имел обширные познания в военном деле и государственном управлении. Зная, как должно быть, не одобрял политику матери. Вот и в Европе позволил себе критиковать её. Екатерина, разумеется, узнала об этом и раздражения скрывать не стала, прозрачно намекая, что не желала бы видеть сына в своей официальной резиденции – Царском Селе.
После смерти своего фаворита графа Григория Орлова императрица приобрела у его братьев мызу Гатчину с принадлежащими ей пятьюдеревнями и мызу Греблову с одной деревней. Эти обширные земли в 60 верстах от столицы она подарила сыну вместе с мызами Ново- и Старо-Скворицкими. Лишь бы был подальше от Царского Села.
Так началось 13-летнее гатчинское сидение – мучительное ожидание смерти собственной матери…
При Павле Петровиче «увеселительный» охотничий замок Григория Орлова перестроили, превратив его в неприступную крепость с водяными рвами и плац-парадом на месте зелёной лужайки. Нетронутыми остались лишь подвалы и подземелья дворца. Наследник добавил парадных и личных покоев, расширил парк, построил крепость Ингербург, создал собственную воинскую часть и озёрную флотилию.
И ещё, чтобы жить веселее, «русский Гамлет» занялся благотворительностью. Помогал деньгами тем крестьянам, чьё хозяйство пришло в упадок, «старался прирезкою земли обеспечить труженику безбедное существование», реформировал полицию и пожарную часть, лично противодействовал ростовщикам, взяточникам и бракоделам, боролся с коррупцией. Озаботившись состоянием здоровья гатчинцев, учредил больницы, которыми все желающие могли пользоваться бесплатно (смертность здесь была самой низкой в губернии). Дети местных жителей получали бесплатное образование в городском училище; в сиротском доме Мариенбурга солдатские дети обучались чтению, письму, рукоделиям, земледелию и садоводству. Каждому военнообязанному цесаревич пожаловал по участку земли – на доходы с урожаев люди строили себе дома…
Антон Васильев
Фотография — shutterstock.com (c)
