Убедиться в реальности хотя бы одной из растиражированных легенд о кладах доводится не часто даже матёрым поисковикам. Но удачи случаются. Вот и мне довелось поставить точку в широко известном кладоискательском деле.
Давайте мысленно перенесёмся в последние дни осени 1812 года. Отступающие французские войска наконец-то добрались до небольшого белорусского городка Борисова, что стоит в междуречье Березины и впадающей в неё Схи. В те дни перед Наполеоном стояла сложнейшая задача — не только привести в порядок ослабленную и потрёпанную в непрерывных стычках армию, но и умудриться вырваться из окружения самому хотя бы с остатками некогда славного воинства.
Злоключения бравых швабов
Особая забота была проявлена о сохранении вывозимых ценностей. Надеяться на честность и исполнительность тех, кто отступал от самой Москвы, было неразумно. Эти бедолаги были едва способны отвечать за себя. Крепких, исполнительных и ответственных набирали из состава Баденского полка, входившего в первый корпус армии, которым командовал маршал Даву. Его подразделения стояли в разных белорусских гарнизонах и в Смоленске и не были так измотаны, как отступавшие строевые части.
Вот и Якоб Кёниг был одним из таких солдат. Крепкий, хорошо экипированный, имеющий в своём распоряжении небольшую пароконную повозку. Ему важное поручение дали за три дня до роковых событий на Березине. Вместе с двумя сослуживцами он должен был сопровождать и непременно переправить у деревни Студёнки четыре бочонка золотых монет, отбитых кирасирами Удино в Борисове. Килограммов двести. Загвоздка, однако, состояла в том, что мгновенно исполнить приказ было невозможно. Переправы имели невысокую пропускную способность, график продвижения по ним был расписан буквально по часам.
Кроме того, российский авангард генерал-майора Власова стремительным броском постарался прекратить нежелательное успешное бегство французов из поставленной по всем правилам военного искусства ловушки. Артиллерийская батарея русских, к несчастью для французов, уже заняла главенствующую высоту к северу от Старо-Борисова и шквальным огнём практически перерезала движение по основной трассе. Французская армия оказалась разорванной чуть ли не пополам.
Что оставалось делать господину Кёнигу? Приказ-то надо выполнять. Каким-то образом он узнал, что есть кружная дорога до самой деревеньки Студёнки. Что именно её, скрытую в лесной глуши, охраняет батальон французской кавалерии, расположившийся на постой в брошенной помещичьей усадьбе. И бравые баденцы помчались к заветной переправе.
До определённого момента им везло. Примерно через полчаса они добрались до кавалеристов. А вот дальше… Именно здесь оборвался маршрут славных эвакуаторов, именно здесь они были вынуждены захоронить свой драгоценный груз. И добираться до переправы налегке и пешком.
Почему налегке? Да потому, что двести килограммов монет и вдесятером не утащишь, а их было только трое и впереди — порядка семи или восьми километров до тех мостов, что были спешно перекинуты через Березину. И даже там, где они теперь находились, был слышен грохот пушек, доносившийся со стороны Студёнки. Почему пешком? Да потому, что эвакуаторы нежданно-негаданно лишились своих лошадей. А помогли им в этом те самые кавалеристы, которые, по идее, были призваны их защищать.
Скорее всего, упитанных и не измотанных долгим перегоном лошадей Кёнига реквизировали тут же, как только они появились у оккупированной усадьбы. Бедной троице и возразить-то было невозможно, так как выполняли они тайную миссию, распространяться о характере груза не могли. И, дождавшись, когда их оставят в покое, спрятали подведомственные бочонки, а потом двинулись в сторону грохота пушек. Они торопились и не оглядывались, но если бы оглянулись!..
Дальнейший путь швабов проследить несложно. В ночь с 28-го на 29-е они переправились-таки на правый берег Березины, а утром 29-го мосты были сожжены.
Фотография © Shutterstock
