Мое послевоенное детство, юность и молодость прошли в Советском Союзе. В нем же я получила и образование, заработала большую часть трудового стажа и прожила большую часть своей жизни. Родилась не с золотой и даже не с серебряной ложкой во рту, а в рабочей семье и жизнь в советскую эпоху знаю не из книг и не понаслышке.
В 1972 году страна праздновала 50-летие образования СССР и я, учась на 3 курсе истфаке ЛГУ, писала курсовую работу, посвященную этому юбилею. Мы тогда и подумать не могли, что жить нашей стране, которую мы считали великой и могучей, после этой даты останется менее 20 лет. И вот в декабре 2022 года мы с ностальгией отмечали 100-летие со дня образования уже не существующего государства.
Объявленная тема погрузила меня в глубокие воспоминания и невеселые размышления. Иногда можно услышать и прочитать безудержное славословие прошедшей эпохи. Человеку свойственно идеализировать прошлое. В какой-то степени забываются невзгоды, трудности, негатив, да и возраст тоже вносит свои коррективы. Волнует настоящее, а прошлые эмоции уже отступили, притупились. Не могу не согласиться с тем, что многое, что мы имели в те времена, быть может невозвратно утеряно или потребуются немалые ресурсы, время, желание и воля для их восстановления. Я имею в виду образование и воспитание, качество и доступность медицины, хотя она и имеет значительные достижения, семейные и социальные ценности и связи. Родственников любили, с соседями и коллегами дружили. Но многое из происходящего в советское время вызывало у нас внутреннее сопротивление, неприятие, немало было лжи, замалчивания и вызывало много вопросов. Но не смотря ни на что чувствовали себя более защищенными. Не боялись безработицы, зарплату выдавали вовремя, к любому врачу попадали в тот же день. Имели бесплатные путевки или с небольшим % доплаты. Кому-то везло через короткое время получить и квартиру. Дальше в глубину лезть не хочу, да и не стоит такой задачи.
Мои воспоминания привели меня в нашу повседневность с ее всеобщим дефицитом и произрастающим из него блатом. С тех пор, как себя помню, в Великом Устюге мы буквально за всем выстаивали огромные очереди: за мукой, сахаром, мясом, сливочным маслом. Взрослые ждали конца месяца и праздников, когда в магазинах «выбрасывали» дефицит. Выживали благодаря запасам ягод и грибов, заготовленных летом, и как и большинство семей своим хозяйством – огородом и содержанием домашних животных – свиней, кур, а кто и коз, которая была и у нас, а потом она погибла – запуталась наша Маня в веревке, которой была привязана к ограде и «повесилась», как мне сказали мама и бабушка, когда я летом приехала из пионерского лагеря. Мы все горевали о своей любимице, кормилице и поилице.
Детей тогда, в 50-х, никто не воровал, не насиловал и не убивал, по крайней мере в тихом, спокойном, провинциальном Великом Устюге, где все друг друга знали, а изредка наезжающие приезжие, вносящие какую-то новизну и разнообразие в нашу жизнь, вызывали большой интерес. Сарафанное радио мигом разносило по городу все новости. 5–6-летней девочкой я часто бегала к маме на работу, которая находилась на берегу Сухоны рядом с краеведческим музеем, куда я повадилась ходить и где столько всего интересного можно было увидеть! Контролер меня свободно пропускала и я изучила не то что все закоулки, где однажды заснула, но и экспонаты музея. Особенно мне нравились фарфоровые фигурки, изображающие разные бытовые сцены, кораблики в бутылках и макеты позолоченных церквей. Любила разглядывать красивые, яркие, необычные наряды, которых кроме музея больше нигде не видела. Став постарше я узнала, что один из старинных нарядов принадлежал Надежде Колотиловой, организатору Северного русского народного хора. Нравились мне изделия из серебра – ложки, чашки, стопки и другие блестящие предметы. Я не знала тогда, что это чернение по серебру. Мой интерес к музеям сохранился на всю жизнь.
Куда мне мама не разрешала ходить, так это на городской рынок, который в ту пору находился тоже неподалеку от маминой работы в центре города на месте нынешней главной площади с памятником Ленину.
Все мы в ту пору росли такими самостоятельными. Я уже в 3 года пыталась удрать с бабушкиного двора.
Погода в те далекие 60-е годы не выкидывала таких фортелей, как сейчас – лето было летом, а зима зимой и в Великом Устюге, находящемся на самом северо-востоке Вологодской области, который сейчас в шутку называют Дальним Востоком, и вовсе даже морозная. Город в те времена был по преимуществу деревянным. О водопроводе и канализации мы знали лишь понаслышке. Белье стирали вручную, в корыте со стиральной доской, наносив из колодца и нагрев воды. Семья у нас всегда была большая, поэтому стирка занимала много времени и отнимала немало сил и здоровья. Потом мы стали брать на прокат стиральную машину. В магазинах их в свободной продаже не было, как не было у нас и блата в торговом мире.
Выстиранное белье летом полоскали на колоде-ручье с деревянным желобом, приспособленным специально для этого, а зимой отец отвозил корзины с бельем на санках-пошавенках, которые наравне с катанием детей, широко применяли и в домашнем хозяйстве, полоскать на реку Сухону, где вокруг полыньи были построены деревянные полоскалки. Моя тетя работала старшей операционной сестрой, поэтому мы были обеспечены резиновыми перчатками, которых в те времена не то что в дефиците, а вообще не было в продаже. Надевали их на шерстяные и прополаскивали несколько корзин белья, не ощущая холода. Все женщины, полоскавшие белье рядом с нами, сгорали от зависти. Но удивительное дело, когда начинаешь голыми руками полоскать в ледяной воде поначалу руки сводит от холода, а потом они разогреваются.
И вот приходит как-то мама из города (как мы называли центр) и объявляет, что будет у нас своя, собственная стиральная машина. Как оказалось она, стоящая зачем-то в очереди, разговорилась с мужчиной, которому позарез нужны были для жены резиновые перчатки, которых он нигде не мог добыть несмотря на то, что работал на торговой базе. Мама не растерялась и предложила ему взамен перчаток достать нам стиральную машину. Деньги на ее покупку были срочно найдены — заняты у родных и знакомых и мы стали одними из первых ее обладателей среди соседей. Сколько у нас было радости! Кроме того, что она отлично стирала, у нее еще была и выжималка, которая крепилась к корпусу и белье с помощью ручки пропускалось между резиновыми валиками. Машина оказалась отменного качества и прослужила нашей семье полвека, а мама любила рассказывать историю ее приобретения.
И вот жили мы жили и дожили до 1990 года. Я к этому времени уже много лет проживала в другом регионе. Зарплату нам еще выдавали, но в магазинах полки становилось все пустее и пустее и мы стали расхватывать все, что попадало под руку, а не то что было нужно и нравилось.
И вот однажды появляется у меня в кабинете хорошо одетая, ухоженная, красивая моложавая женщина и интересуется братом. Человек с такой фамилией числился у нас работающим, но давно не появлялся на рабочем месте, а по слухам уже начал работать где-то в леспромхозе. У нас завязался разговор и она сообщила, что работает в отделе снабжения аэропорта и попросила разрешения позвонить по производственному вопросу. Телефон у меня стоял на столе и я хорошо все слышала. А речь шла о том, что ей нужно ехать в Киров за песцовыми шапками для стюардесс. Цена для меня оказалась вполне доступной и я попросила привезти шапку и мне. Недостающую сумму заняла в соседнем кабинете. Она назвала свое имя и фамилию, домашний адрес, телефон и дату возвращения. Я, конечно, понимала, что рискую, но желание стать обладательницей теплой красивой и недорогой меховой шапки перевесило мои опасения. И вот я начала ждать. Но в голове все время вертелось, что могу не увидеть ни денег, ни шапки. А Нина Петровна меня не забывала и позванивала, успокаивая и выдвигая разные причины, по которым она пока еще не вернулась в Сыктывкар. Я позвонила в аэропорт и там ответили, что у них в снабжении нет такого человека. Сходила по данному ею адресу. Соседи сказали, что такая когда-то жила, но давно ее не видели, а телефон не отвечал. И я простилась со своими деньгами, приговаривая про себя , что «жадность фраера сгубила» и это мне наказание за то, что прельстилась дешевизной.
И вот в один из дней я отлучилась с предприятия по служебным делам, а когда вернулась, то вахтер сказал, что была женщина и оставила для меня деньги, которые он никак не хотел брать. Нина Петровна полностью вернула мне всю сумму. Я признаться была и обрадована и удивлена. А спустя какое-то время по местному телевидению увидела заседание из зала суда, где моей знакомой было предъявлено обвинение в мошенничестве на крупную сумму. Мне до сих пор удивительно, что она вернула мне деньги. Мошенников всех мастей во все времена было предостаточно, но я не слышала, что бы у них просыпалась когда-то совесть. Может в советские времена она была еще не у всех потеряна?
А двумя годами раньше меня отправили с работы на семинар и я «посеяла» где-то сумку с паспортом, деньгами, ключами от дома, сейфа и сберкнижкой. Поволновалась я тогда не мало. Первым делом пошла в сберкассу и написала заявление об утере паспорта и там меня заверили, что деньги не сможет больше никто получить. Потом пошла в центральный банк к специалисту по сейфам, но он оказался в командировке. Нужно было как-то попасть домой, а в сумке остались и ключи от дома, и паспорт с пропиской. Соседи сопереживали мне и стремились оказать всяческую помощь и поддержку. Хорошо, что я жила на первом этаже и, уходя, оставила
комнатную форточку открытой, а у второй половины один из соседей убрал штапики и вынул стекло. Мы подсадили в форточку соседскую девчонку и она подала мне запасные ключи. Так я оказалась дома. И вдруг вечером слышу стук в двери. Открываю, а там стоит женщина с моей сумкой. Оказалось, что я оставила ее в столовой. Пакет взяла, а ее забыла. Там изучили содержание моей сумки, как -то поняли, где работаю и позвонили туда, но я после обеда была занята пропажей да и семинар еще не закончился. В общем, все оказалось в целости и сохранности и я даже не меняла замок от дверей.. Люди оказались честны и порядочны. Сейчас я очень даже сомневаюсь в таком благополучном исходе. На мой паспорт набрали бы кредитов, а соседи, живя по много лет на одной площадке, знать не знают друг друга. И беру сейчас с собой лишь то, что может понадобиться в данный момент.
В 70-х годах я побывала и за границей в трех соцстранах – в Болгарии, Чехословакии и Венгрии. Путевки приобретались в отличие от других полностью за свой счет, но мне профком оплатил 50% в качестве подарка по окончанию университета в последние 2 страны.
Мы гордились принадлежностью к такому великому государству, как Советский Союз и всюду встречали тепло, радушие, гостеприимство, а в Праге парень спас мне жизнь. Раскрыв рот и оглядываясь по сторонам я не заметила, что стояла на трамвайных рельсах перед летящим на меня трамваем, а он с них столкнул меня.
Денег нам меняли мало и мы стремились рационально потратить каждую копейку. Другой молодой человек, поняв наши колебания у газетного киоска, купил мне в подарок набор открыток с видами г. Остравы, в которой мы тогда были. А Болгарию мы вообще считали чуть ли не частью СССР, 16 республикой. И мы не заметили, чтобы болгар это тяготило. Они были очень благодарны России за освобождение их от турецкого ига и всячески демонстрировали нам свое признание.
В венгерском Эгере я заблудилась. Если в Болгарии и Чехословакии мы еще как-то могли объясняться, то венгерский язык, входящий в число финно-угорских, нам, русским, совершенно непонятен и я не забуду, как венгры помогали мне отыскать отель, где мы остановились, тем более, что названия его я не знала, т.к. гид произнесла его по-венгерски.
И где сейчас это все?
Фото Shutterstock.com
