Сердце царицы

Императрица Елизавета Алексеевна, урождённая Луиза Мария Августа Баденская, супруга Александра Первого, почила в бозе в городе Белёве. Её смерть до сих пор окружена тайной.

Под покровом сумерек

В уютный купеческий город Белёв мы отправились, чтобы найти следы загадочных событий нашей истории и попытаться разгадать их.

Нельзя сказать, чтобы здесь до сих пор витал дух несчастной императрицы Елизаветы Алексеевны, принцессы Баденской, не познавшей счастья ни в супружестве, ни в материнстве, к тому же безвременно умершей. Однако её наверняка должен был помнить мощный раскидистый дуб в старом парке, который в те далёкие годы был юным цветущим деревом. Да старый дом купцов Дорофеевых, в стенах которого императрица провела свою последнюю ночь.

…Мы попали в Белёв в предзакатную пору, когда ещё вовсю работали магазинчики, бойко торгующие белёвской пастилой и тульскими пряниками, а на городок уже опускались сумерки. Холодало. Фонари горели только на главной улице. Найти в этой темноте заветный дуб, под которым, по легенде, зарыто сердце императрицы Елизаветы Алексеевны, казалось невозможным. Но мы упрямо кружили по улочкам, спрашивали прохожих. И вот, уже было расстроившись, что придётся уезжать ни с чем, увидели указатель, который с дороги был едва заметен. Он-то и вывел нас в старый парк, в центре которого действительно красовался мощный двухсотлетний дуб – одно из самых старых деревьев России.

В Россию за счастьем

Принцесса Луиза Мария Августа родилась в Германии, в Карлсруэ, в 1779 году в семье наследного принца Карла Людвига Баденского.

В 1790 году императрица Екатерина II поручила графу Румянцеву наведаться в Карлсруэ присмотреть внуку невесту. Николай Петрович пришёл от принцессы в восторг, и в 1792 году двух сестёр Баденских пригласили в Петербург.

Александр выбрал Луизу. Вскоре молодая влюблённая пара приступила к объяснениям. Из личных записей принцессы: «Однажды вечером, когда мы рисовали вместе с остальным обществом за круглым столом в бриллиантовой комнате, Великий Князь Александр подвинул мне письмо с признанием в любви, которое он только что написал… Он спрашивает меня, может ли он надеяться, что я буду счастливой, выйдя за него замуж. Я ответила утвердительно».

9 мая 1793 года Луизу обратили из лютеранства в православие; она теперь стала Елизаветой Алексеевной. 28 сентября сыграли свадьбу.

Пышность русского двора сразила Елизавету, но не менее удивили расчётливые придворные интриги. Тоскуя по дому, она писала матери: «Без моего мужа, который сам по себе делает меня счастливой, я должна была умереть тысячью смертей… если он перестанет меня любить, то я буду несчастной навсегда. Я перенесу всё, всё, но только не это».

Амур, Психея и их любовники

Как в воду глядела.

Несмотря на то что молодых сравнивали с ангелами, а Гавриил Державин назвал их Амуром и Психеей, Александр начал пренебрегать супругой.

Елизавета замкнулась, стала изучать книги по истории, географии и философии. О ней с симпатией отозвалась сама княгиня Дашкова, глава двух российских академий: «Меня привлекли к ней ум, образование, скромность, приветливость и такт, соединённый с редкой для такой молодой женщины осторожностью».

Со смертью императрицы Екатерины жизнь великой княгини усложнилась, особенно когда в ноябре 1796 года на трон взошёл Павел I. Отношения Елизаветы с родителями Александра вконец испортились. Двор счёл, что Мария Фёдоровна, супруга Павла, завидовала красоте и грации невестки.

Пока Александр переживал увлечения придворными дамами, Елизавета нашла утешение в романе с его другом – красавцем князем Адамом Чарторыйским. Графиня Прасковья Фредро вспоминала: «Он не старался вызвать любовь великой княгини, напротив, он долго и доблестно противился её чувству, но эти усилия спасти её только подлили масла в огонь».

29 мая 1799 года Елизавета Алексеевна родила дочь, великую княжну Марию Александровну. На крещении Павел I заметил: «Возможно ли, чтобы у мужа-блондина и блондинки родился тёмненький младенец?»

Гофмейстера Чарторыйского 12 августа 1799 года срочно отправили в Турин, к сардинскому двору.

Елизавета, оскорблённая подозрениями, целиком сосредоточилась на «мышке» – так она звала свою дочь. Счастье оборвалось 8 июля 1800 года – девочка умерла.

Александр в это время увлекался красавицей полькой Марией Нарышкиной. Мария Фёдоровна защищала сына, укоряя Елизавету: «Она сама виновата… Конечно, она очень умна, но недостаток её в том, что она очень непостоянна и холодна, как лёд».

После убийства Павла на трон вступил Александр. Но Елизавету, законную царицу, оттеснила на второй план вдовствующая императрица Мария Фёдоровна. Ещё бы ей не иметь воздействия на сына: ведь он чувствовал вину за смерть отца.

Елизавета Алексеевна занялась благотворительностью, уделив особое внимание Царскосельскому лицею.

Когда Александр, втянутый австрийцами в войну с Наполеоном, покинул Санкт-Петербург, его одинокая супруга завела роман со штаб-ротмистром Алексеем Охотниковым.

В результате покушения наёмного убийцы Охотников получил смертельные раны. Елизавета провела с возлюбленным последние часы его жизни, а затем навещала его могилу.

15 ноября 1806 года она родила дочь. Александр ребёнка признал. Императрица называла дочку «котёночком». Но и эта кроха прожила недолго. Вполне возможно, не обошлось без усилий лекарей: когда у малышки начали резаться зубы, ей дали какие-то лекарства, от которых случились судороги. Она умерла 12 мая 1808 года.

Фёдор Кузьмич и Вера Молчальница

Удары судьбы не прошли для Елизаветы даром: её измучили болезни нервов и лёгких. Врачи рекомендовали Италию, но ей хотелось остаться в России.

Александр же к этому времени начал «слабеть душевно», всё чаще опасаясь участи, постигшей отца. Когда был выбран Таганрог, он поехал туда первым. Инспектировал состояние комнат, расставлял мебель и даже вбивал в стены гвозди для картин. Ежедневно писал супруге письма.

Кортеж Елизаветы Алексеевны прибыл в Таганрог 23 сентября 1825 года.

Как только её здоровье немного наладилось, Александр отправился навестить южные губернии и Крым, где сильно простыл. 5 ноября, вернувшись к жене в Таганрог, говорил: «Я чувствую маленькую лихорадку…» В ту же ночь ему стало хуже.

Несколько дней он отказывался от лечения. А когда попытался встать, потерял сознание.

19 ноября (1 декабря) 1825 года он умер.

Елизавета Алексеевна по нездоровью осталась в Таганроге ещё почти на полгода. В конце апреля стала собираться в Петербург. Навстречу ей выехала Мария Фёдоровна и, добравшись до Калуги, решила дожидаться невестку там.

Елизавете в пути стало хуже. На ночь она остановилась в доме купца Дорофеева в Белёве, в 90 верстах от Калуги. 4 (16) мая 1826 года там и скончалась.

Сейчас в этом доме на улице Октябрьской, 7, находится отделение полиции. Дежурный любезно разрешил сфотографировать табличку на здании.

Никакого завещания императрица не оставила. Известен её ответ: «Я не привезла с собою в Россию ничего и потому ничем распоряжаться не могу». Просила лишь в случае кончины передать свои дневники Николаю Карамзину, её близкому другу.

Одни загадки

По одной из версий, её тело забальзамировали для отправки в Петербург, извлекли все внутренности (или только сердце), поместили их в сосуд и зарыли в саду купеческого дома.
Зачем всё это? Не была ли императрица отравлена или убита? Возможно, она носила дитя, на сей раз от законного мужа, и этот факт сочли необходимым скрыть. Возможно также, что в Белёв привезли уже мёртвое тело убитой по дороге претендентки на трон.

Но поговаривали, что Елизавета Алексеевна не умерла и не погибла, а вслед за мужем отказалась от мирской жизни и стала затворницей Верой Молчальницей. Ведь вскоре после смерти августейшей четы распространились легенды о Фёдоре Кузьмиче, которым якобы назвался Александр Павлович.

Достоверно известно лишь одно: её тело было захоронено в Петропавловском соборе рядом с телом мужа. Однако, как и в случае с «Фёдором Кузьмичом» – Александром I, нашлись свидетели, утверждавшие, что это вовсе не она.

Спустя три года, 4 мая 1829 года, в Белёве по дороге в Арзрум побывал Пушкин, сделавший ради этого изрядный крюк. Учась в Царскосельском лицее, он не раз видел императрицу на торжественных мероприятиях и, возможно, даже намеревался написать о её удивительной и загадочной судьбе.

Автор: Наталия Лескова

Иллюстрация: Портрет Елизаветы Алексеевны. Мари Элизабет Луиза Виже-Лебрён. 1795